Британский журналист-скандалист Пирс Морган пять лет назад судился со своей легендарной соотечественницей Наоми Кэмпбелл, а теперь встретился, чтобы без обиняков поговорить на предельно щекотливые темы и расставить наконец точки над «i».

«В кого ты нынче влюблена. Наоми, и влюблена ли вообще?» - в лоб спрашивает у супермодели Пирс Морган.

«Я люблю очень многих людей», - уклончиво отвечает мисс Кэмпбелл. «Ты же понимаешь, что я имею ввиду мужчину», - не успокаивается Морган. «Я не обсуждаю свою личную жизнь, и ты об этом прекрасно знаешь», - заявляет Наоми.

Морган действительно знает про нее не мало. Их отношения, словно служащие иллюстрацией к тезису о вечном противостоянии мужского и женского начала, возгорелись из искры 5 лет назад. Газета Daily Mirror, которую Морган тогда возглавлял, опубликовала фото Наоми, покидающей здание, где собирались «анонимные наркоманы». Кэмпбелл обратилась в суд, сочтя материалы клеветой. «Знаменитая модель открыто обманывает публику. Последнее, что ей следует делать, это искать справедливости в суде», - сказал тогда Морган. Тяжба длилась несколько лет, переходя из одной инстанции в другую. За это время Пирс и Наоми не то чтобы сдружились, но временами их беседа напоминает шаловливую болтовню старинных приятельниц. «Ты все еще дружна с Майком Тайсоном?» - уточняет Пирс. «Когда видимся, общаемся. Почему нет?»

«Как насчет Роберта Де Ниро?» - «Великий актер, прекрасный актер, человек, друг».

«Адам Клэйтон?» - «Отличный друг».

«Хоакин Кортэс?» - «Послушай, я дружу со всеми своими экс-бойфрендами. И с Флавио Бриаторе, и с Эриком Клэптоном, разумеется». Тут Морган спрашивает о самом сокровенном: «А Сталлоне? С ним гуляла?» - «Никогда». – «Принц Альберт? Лени Кравитц?» - «Да нет же, откуда ты все это берешь?» - «Из чертовых таблоидов». Морган – главный в мире эксперт по таблоидам. Он знает, что интереснее всего, поэтому и расспросил Кэмпбелл не только о настоящих и придуманных бойфрендах, но и наркоманском прошлом, шрамах и пластических операциях.

Можешь ли ты вспомнить, когда в первый раз вынюхала дорожку?

Отлично помню. Мне было 24 года, дело было где-то в Европе, на рок-концерте.

Поделись ощущениями.

Я сразу почувствовала себя непобедимой, как будто могу завоевать весь мир. Разумеется, наутро все улетучилось, и мне стало хреново.

В мире топ-моделей кокаин все так же разделяет и властвует, как раньше?

Как и везде. Меня раздражает, что моделей обвиняют в пропаганде наркомании и ано-рексии. Анорексия — гораздо более пагуб­ная привычка, потому что от нее сложнее избавиться. Когда модель смотрит в зерка­ло и думает, что она толстая, эта мысль сводит ее с ума, и она готова на все. Чистая психопатия.

Когда ты завязала с наркотиками?

Первый раз я легла в клинику в 1999-м. У меня случались рецидивы, приходилось начинать лечение с нуля. Кстати, я никогда не употребляла наркотики во время работы. Никогда.

Скажи честно, в самолете нюхала?

Я что, идиотка? Зачем заряжаться бешеной энергией, если ее потом некуда выплеснуть?

Пару лет назад ты предостерегала Кейт Мосс от повторения твоей истории. Ка­жется, в мире супермоделей не принято прислушиваться к советам коллег.

Печальная история. Еще печальнее, что, как и меня, Кейт подвергли травле в прессе, и теперь ей очень тяжело найти подходящее мес­то и время, чтобы уединиться и задуматься о том, что с ней происходит.

Создается впечатление, что она и не со­бирается слезать с наркотиков, что ее и так все устраивает.

Кейт — отличная мать и моя близкая подруга. Но она взрослая девочка и сама должна решить, как ей быть.

После публикации фото, на которых она нюхает порошок, общая сумма ее зара­ботков по контрактам увеличилась втрое.

И в чем она виновата? Если клиенты хотят ее ангажировать — пусть и в результате сканда­ла, — она не должна отказываться от работы.

Тебя очень легко вывести из себя. Сколь­ко раз ты, например, швырялась мобильником в свою обслугу?

Два раза.

Ты считаешь, это нормально?

Конечно, нет.

Почему же продолжаешь так себя вести?

Ничего не могу с собой поделать — происхо­дит сдвиг в мозгу, и я теряю контроль. Но потом всегда очень сожалею о случившемся. Я работаю над этим, поверь.

А ты в принципе склонна к насилию?

Нет.

Мужика когда-нибудь била?

(Долго думает) Нет.

Ну ты же разгромила яхту своего бывше­го бойфренда Флавио Бриаторе, вла­дельца команды «Рено Ф1».

Я разработала дизайн этой яхты — с какой стати я буду разносить ее в щепки? Вранье итальянской прессы, как обычно.

В среднем твой рабочий график включает четыре авиаперелета в неделю. Не пора ли тебе немножко притормозить?

Я — черная женщина, Пирс. А у черных женщин, как тебе известно, гораздо меньше возможностей в профессиональном плане. Поэтому я редко от чего отказываюсь.

Да ладно, ты все еще веришь в эти байки?

Не просто верю — я знаю, о чем говорю. Наоми — исключение из правил, и все равно работает на износ.

Ты когда-нибудь ложилась под нож плас­тического хирурга?

Никогда. У меня есть небольшой шрам, и когда-то мне говорили, что, если не избав­люсь от него, обложек Vogue мне не видать. Шрам остался, и обложки никуда не де­лись. Кстати, ты в курсе, меня пару лет назад сожгли?

В смысле?

Доктор в салоне красоты сжег мне лицо кос­метической лампой. Можешь себе предста­вить, что это означает для модели? Я три ме­сяца вообще не работала, а потом еще долго не могла сниматься на солнце.

Ты думаешь о пластической хирургии?

Если, не дай бог, случится какая-нибудь ава­рия, тогда может быть. Атак я даже силикон никогда в грудь не совала, мне это не нужно.

Как тебе дебаты по поводу слишком худых моделей? Мол, для того чтобы быть худыми, им постоянно приходится сблевывать пищу и сидеть на героине. Впрочем, тебе, как воплощению телес­ного совершенства, это все должно быть абсолютно до лампочки.

Ничего подобного. Меня бесит, что все обви­няют Кейт Мосс в возникновении повышен­ного спроса на худых моделей. Но так уж она сложена. Теперь в Испании худых моделей вообще не пускают на подиум. Бред! Я посто­янно вижу худых девчонок просто на улице или за прилавком в супермаркете, и никто их не достает. Хотя сама я предпочитаю деву­шек, сделанных не только из кожи и костей, но и из мяса.

Насколько ты богата, Наоми?

Я в порядке, спасибо.

Ты бы хотела выйти замуж до того момен­та, когда тебе исполнится сорок?

Да, но за правильного человека, который будет в состоянии взять меня вместе со всем моим внушительным багажом и не будет па­риться по поводу моей работы.

А ты смогла бы быть верной одному муж­чине? Твоя биография подсказывает отрицательный ответ.

Я никогда не уходила от одного мужчины к другому.

То есть ты никогда не изменяла?

Нет. Я — честная женщина. Если отноше­ния не работают, я первая говорю об этом, и мы разбегаемся. Именно поэтому мне уда­лось сохранить дружбу со всеми бывшими. Подружки дивятся этой моей способности. Если я вижу своего бывшего в ресторане с его новой пассией, мне совершенно не противно подойти и сказать «привет». Мне это кажет­ся странным — полностью выбрасывать из жизни человека, с которым ты была близка.

А тебя когда-нибудь бросали?

Наверное, дай подумать...

Да ладно, ты бы сразу вспомнила.

Что-то не припоминаю.

Ну знаешь, не каждый день кто-то броса­ет Наоми Кэмпбелл.

Почему нет?

Потому что ты Наоми Кэмпбелл!

Как раз именно поэтому меня по идее и должны бросать!