Работающий в модельном бизнесе фотограф и соавтор этой статьи  недавно имел возможность встре­титься со своей хорошей знакомой Кармен дель Орефис - легендар­ной моделью, посвятившей 60 лет своей жизни этой профессии, и взять у нее интервью. В 1945 г. четырнадцатилетней девочкой она начала свою карьеру с того, что позировала Хорсту П. Хорсту для журнала Vogue. Современная моло­дежь знает ее как «седовласую даму» из телевизионных рекламных роликов сети магазинов Таргет. Кармен высказала собственную точку зрения на модельный бизнес и свою карьеру в нем.

В 1945 г., когда телевидение еще не пришло в дома людей, я снималась для печатной рекла­мы. Проезд в метро стоил тогда 5 центов, а литр молока - 10 центов. Можете себе пред­ставить, сколько я повидала за все это время! Мне пришлось многому учиться, и я продол­жаю делать это по прошествии лет.

Я никогда не мечтала о карьере модели. Я гото­вилась стать балериной и получила стипендию от школы Русского балета. Однако я заболела ревматизмом, и мне запретили танцевать в течение года, что явилось крахом моих надежд.

Моделью же я, напротив, стала по чистой случай­ности. Я ехала в нью-йоркском автобусе по 57-й улице, когда жена фотографа, работавшего в жур­нале Junior Bazaar, увидела меня и пригласила зайти к ней в студию. Мы сделали несколько фотопроб, и позже моя мама получила от них письмо. В нем говорилось: «Кармен - очень благопри­стойная девушка, но в настоящее время она абсо­лютно нефотогенична. Давайте попробуем еще. раз через несколько лет, когда она повзрослеет».

Тем не менее мои крестный и крестная (оба рабо­тавшие карикатуристами в King Features) не счита­ли, что я столь уродлива. У них была подруга - штатный журналист из Vogue (позднее она сдела­ла карьеру в Clinique, став президентом компании), которая пригласила меня на работу в этот журнал. Это случилось в 1945 г, мне было всего 14 лет.

В мой первый день в Vogue я позировала для фотографа Клиффорда Коффина. На следую­щий день я работала с Хорстом П. На третий день - с мужчиной в военной форме и фуражке, который оказался Ирвином Пенном. Потом - с Сесил Битон. Мне казалось, что этот конвейер никогда не остановится. Сейчас, 60 лет спустя, мне 72 года и я продолжаю работать.

Тогда же я была еще очень молода и застенчива. И конечно же безумно влюблена невинной любовью в Хорста и Пенна одновременно. Каж­дой моей фотосессии предшествовала бессонная ночь, так я мечтала поскорее попасть в студию! Все они казались замечательными и дорогими моему сердцу людьми.

В 1945 г. Хорст сфотографировал меня для журнала Vogue. (От авторов: Сейчас это знаме­нитая музейная фотография «Массаж лица Кармен», образ, которому было отдано дол­жное в видеоклипе Мадонны «Vogue».)

Он сказал мне, что я должна изобразить девушку, которой занимаются косметологи, готовя ее к важному событию. Мне пришлось сидеть неподвижно  поскольку тогда еще не было сверхярких и стробоскопических ламп - только очень жаркие софиты.

В сороковые годы прошлого века для моделей не существовало свих стилистов и визажистов. В Голливуде были гримеры для кинозвезд, использовавшие прессованную пудру и румяна. Обычные люди  не пользовались таким основанным на масле макияжем. В повседневной жизни я не пользовалась косметикой, а для фотосессий гримировала сама. Редакторы журнала укладывали мне волосы.

Через несколько месяцев, когда фотография увидела свет, я расплакалась, поскольку подумала «Вот теперь все будут знать, что у меня нет бюста»

То же самое случилось, когда в 1947 г. мое фото, выполненное Эрвином Блюменфельдом, впервые появилось на обложке Vogue. Я отчетливо помню как, сойдя с автобуса, я увидела связанную вере стопку журнала около газетного киоска. Взглянув  свое изображение, я вновь залилась слезам ненавидела этот снимок, потому что мои волосы. были стянуты в пучок, и я была похожа на мальчика.

Во время съемки я чувствовала себя такой красивой, окруженная со всех сторон розовым шелком с , прекрасными заколками в волосах. Мне казалось, что фото получится совсем другим, поскольку я чувствовала вокруг себя нежность. Оно же, напротив, показалось мне уродливым и жестким. Конечно, больше я не испытываю подобных эмоций!

Знаете, что я тогда сделала? Я подождала, продавец развяжет веревку, и сняла лежащий сверху экземпляр, поскольку надеялась, на следующем я буду выглядеть по-другому - насколько наивной я тогда была.

Мама воспитывала меня одна. Мы жили без  горячей воды и лифта. Денег не хватало.

Мы были вынуждены заложить швейную  машинку, чтобы было чем заплатить за квартиру,  а для того, чтобы оплатить счета за электричество  приходилось с огромными усилиями собирать и откладывать в конверт по четверть доллара. Но я благодарна судьбе за пережитое тогда. После всего перенесенного даже небольшое чувство голода надолго заставляет вновь бережно отно­ситься к деньгам и к жизни в целом.

За мой первый день работы в качестве модели я заработала 60 долларов, за второй - еще 60. Так я проработала пять дней подряд. Учитывая, что арендная плата за квартиру составляла 30 долла­ров в месяц, для нас это было целое состояние.

Эрвин Блюменфельд старался всячески опекать меня и решил, что я должна быть надлежащим образом отрекомендована. Он привел меня к Айлин и Джерри Форд и сказал: «Послушайте, она скоро появится на обложке Vogue и будет выглядеть очень фотогенично. Займитесь ей!»

Знаете, Айлин казалась мне очень зрелой и мудрой, хотя ей тогда было лишь двадцать с небольшим и она только что открыла свое модель­ное агентство. Прежде она сама работала моделью в агентстве Knox Hats и ряде других компаний. Но самое главное, она обладала способностью быстро оценивать перспективы и понимала, что девушкам, работавшим на другие агентства, не хватало организации. Оказать им в этом помощь и была призвана ее служба. Сейчас, заглядывая в прошлое, можно сказать, что это явилось началом ее легендарной карьеры и что именно ей принад­лежала идея современного модельного агентства.

На протяжении всей жизни Айлин являлась моим неизменным учителем. Я всегда и во всем ориентировалась на нее. Она помогла мне по-особому взглянуть на аспекты этики и семейные ценности, а также на то, как нужно прожить жизнь.

При этом следует помнить, что Вторая мировая война только что закончилась и страна начинала выходить их периода аскетизма. Карточная система была отменена, были сняты ограничения на экспорт, начиналась новая блистательная эра женской красоты. Однажды я увидела коллекцию блузок от Диора там, где прежде была выставле­на только униформа.

На смену скромным улич­ным туфлям пришли туфли на высоких каблуках от Феррагамо. Нам более не нужно было носить пояса с резинками и дорогостоящие шелковые чулки, поскольку технология производства ткани из нейлона породила колготки! Это было замеча­тельное время, несшее с собой освобождение.

Все делопроизводство в модельном бизнесе велось тогда письменно или на машинке. Ника­ких компьютеров еще и в помине не было. У меня даже не было своего телефона, и ко мне домой, когда была какая-либо работа, посыла­ли гонца, который оставлял записку под дверью.

Я работала практически без перерыва вплоть до третьего брака в 1963 г., когда я позвонила Айлин и попросила ее не давать мне заказов. Она спроси­ла: в течение какого времени? Я сказала: навсегда. В ответ Айлин рассмеялась. Она оказалась права.

Следующие 15 лет своей жизни я посвятила воспитанию дочери и лишь изредка работала моделью, и то по просьбам друзей. После развода я начала думать о карьере редак­тора журнала мод или менеджера по ангаже­менту в модельном агентстве. После того как я сама позволила своей карьере модели закатить­ся, я и думать не могла, что она возобновится.

И вот, мне за 40, в моих волосах начала проби­ваться седина! Однако, в отличие от других жен­щин моего поколения, я решила не красить их. Это выглядело бы слишком контрастно по отно­шению к коже. Напротив, я осветлила оставшиеся темные волосы, чтобы они сливались с сединой.

Я опередила свое время, заявляю это без лиш­него пафоса. С эстетической точки зрения мне больше шли туманно-седые волосы. Я ничего не имела против своего возраста, поэтому я не возражала выглядеть на свой возраст.

В 1978 г. на презентации книги я встретила фото­графа Нормана Паркинсона. Он относился к той категории профессионалов, кто никогда не шел на поводу у моды. Он был одним из первых фотогра­фов, начавшим работать на международном уровне и продолжал оставаться на вершине.

Я до сих пор не могу забыть сказанные им тогда слова: «Знаешь, для старой кошелки ты выгля­дишь совсем неплохо. Как насчет нескольких фотографий для журнала? Поехали в Париж».

И вот я поехала с «Парксом» в Париж, где мы сде­лали 6 страниц для French Vogue. Когда по возвра­щении он показал их в Town - Country (Таун энд Кантри), ему сказали: «Это как раз то, чего нам не хватало». Концепция зрелой, утонченной модели была принята ими полностью. С этого момента началось становление новой тенденции в моде, поскольку наше общество, в целом, старело.

Вся моя карьера складывалась так. Я была нети­пична по сравнению с тем, что было эталоном на рынке, но, несмотря на это, моя внешность пользо­валась спросом у профессиональных фотографов.

1991 г. был темной страницей в моей жизни. Я наняла управляющего моими личными финанса­ми, который умудрился потерять все до послед­него гроша, а мне было уже за 60. Передо мной встала перспектива остаться на старости лет без денег В итоге, мне пришлось продать серебря­ный сервиз на аукционе Сотбис, чтобы оплатить счета. И я порадовалась тому, что у меня было хоть что-то стоящее, что можно было продать.

Я беру на себя всю ответственность за неспособ­ность узнать что-либо самой о том, как работает рынок финансов, и за то, что я полностью довери­ла заботу о своих деньгах постороннему человеку. Мне казалось, что я поступаю правильно. Теперь же я считаю, что необходимо самостоятельно раз­бираться в важнейших вещах. Если вы не знаете чего-либо в таком важном аспекте, как собствен­ные финансы, - необходимо разобраться.

Последние 7 лет моей карьеры преподнесли мне сюрприз. Никогда не знаешь, что ждет тебя за углом. Мне никогда не хочется скучать, и я всегда готова попробовать себя в чем-то новом.

За это время я участвовала в показе новых моде­лей одежды таких ведущих модельеров, как Исаак Мизрахи, Синтия Роули, Тьерри Мюглер, Жан-Поль Готье и Джон Гальяно.

Не так давно мною были созданы фотообразы, которые я считаю самыми удачными за всю мою карьеру, включая фото в вечернем платье, принадлежащее Эрику Вину. В тот момент, когда я вынимала бигуди из волос, он попро­сил меня остановиться и сфотографировал меня. Я видела его глаза и понимала, что он увидел что-то особенное. Я полностью довери­лась ему, в этот момент мы стали соавторами.

Моя последняя работа - реклама сети магазинов Таргет на телевидении. Я всегда рассматривала модель как актрису немого кино, поэтому смена амплуа оказалась для меня вполне естественной.

Исаак Мизрахи внес изменения в сценарий рекламы Таргет и ввел меня в нее в качестве модели. Он всегда обладал врожденными качествами маркетолога, поэтому оказала достаточно проницательным для того, чтобы осознать проблемы стареющего общества. Его творчество построено на его собственном понимании жизни, и этим проникнуты все аспекты его деятельности.

Если подвести итог моей карьере, то следует ска­зать, что самые неожиданные и замечательные события в жизни происходят, если не прятаться от них. Я всегда любила наряды, и я всегда любила роль актрисы без слов, как один из аспектов про­фессии модели. Поэтому я не теряю надежда открыть в себе еще какие-нибудь способности.

Я пока еще не убедила себя в том, что буду пер­вым человеком, который будет жить вечно, но я  хочу жить в счастье, а не в страхе. Я хочу умереть в туфлях на высоких каблуках!