Начало 1920х годов сопровождалось огромной нехваткой тканей для производства любой одежды и в конце 1920 года в связи с острым «мануфактурным кризисом» была сделана первая и единственная попытка создания своеобразной советской моды. Заведующий производственным отделом Москвошвея вспоминал: «Взамен всех видов платья устанавливалась единообразная форма верхней русской рубашки и для мужчин и для женщин. С такой же точностью был установлен фасон женской юбки. Какие-либо отделки, складки, строчки и манжеты категорически воспрещались. Проведению этого постановления в жизнь помешала война с Польшей, оттянувшая последние остатки мануфактуры на снабжение армии».      Отметим, что из-за кризиса с тканями в эти годы  перекройке и уничтожению подверглось огромное количество старой, вышедшей из моды одежды, особенно длинных женских платьев с тренами 1900х годов из прочного шелка или шерсти которых можно было скроить несколько прямых и нарядных платьев в низкой талией. В известном рассказе «Моды» писатель Михаил Зощенко иронизирует об этом: «Юбки по смысле мануфактуры: теперь из довоенной юбки три нонешних выкроить можно – и все по моде будет!»

Аркадий Аверченко сочно описывает эпизод из жизни советской портнихи того времени: «Ну, прямо таки, вы в счастливый момент попали. Извольте видеть – самый настоящий полосатый тик.

- С дачной террасы?

- Совсем напротив. С тюфячка. Тут на целое платьице, ежели юбку до колен сделать. Дешевизна и изящество. И для вас кое - что есть. Поглядите-ка: настоящая сатиновая подкладочка от настоящего драпового пальто-с! Да и драп же! Всем драпам драп!

- Да что же вы мне драп расхваливаете, когда тут только одна подкладка!»

Судя по адресной книге «Вся Москва» за 1923 год в столице действовало 204 портновские мастерские, специализировавшиеся по большей части на мужских вещах и лишь 32 зарегистрированные мастерские дамских нарядов, среди которых самыми известными были «Мезон де люкс» на   Петровке, дом 7 «Сан-Риваль» на Покровке дом 4 кв.12, а также сестры Е. В. и Г. В. Комогоровы. Практически все известные московские портнихи того времени располагались в центре, очень популярным среди портних был Столешников переулок, где находились мастерские Грищенко, Коппар, Комогоровой, Нефедовой, а также «Тверская трудовая артель женщин». Известная мастерская «Плиссе» А. Тушнова находилась на Арбате д.7 Другие мастерские располагались на Петровке, Покровке, Рождественке, Тверской и Малой Бронной.

Крупнейшая дореволюционная создательница мод Надежда Петровна Ламанова была арестована и посажена в тюрьму и лишь по ходатайству М. Горького была освобождена, потеряв при этом свое ателье с рабочими столами из липы на Тверском бульваре и опытных мастериц, но не само желание работать. Уже в 1919 году Ламанова возглавила Мастерскую современного костюма при отделе ИЗО Главнауки. Ее творчество в 1920е годы отличает простота линий и постоянное обращение к теме фольклора и народного костюма, что досконально соответствовало  модным парижским тенденциям тех лет. Ламанова обладала выдержанным, изысканным вкусом, отшлифованным годами творческой работы и опыта поставщицы Двора. Кроме этого начиная еще с 1901 года Надежда Петровна исполняла театральные костюмы для многих спектаклей Московского Художественного театра. Весь этот громадный опыт преломился в 1920е годы, когда из за недостатка платьевых тканей выдающийся модельер начал экспериментировать с холщовыми, домотанными материями и льняными полотенцами, народными вышивками и даже одеялами. Интерес к кустарным тканям в те годы благодаря усилиям Ламановой прочно вошел в среду творческой интеллигенции.

Ее модели демонстрировали известная киноактриса тех лет Ольга Хохлова и муза поэта Маяковского Лиля Брик. В 1925 году работы Ламановой были выставлены вместе с работами других модельеров – Евгенией Ивановной Пржибыльской (1878 – 1949,крупнейшего специалиста по украинской вышивке),Надеждой Сергеевной Макаровой (1898 – 1969, племянницей Ламановой, в последствии первой руководительницей Московского дома моделей), Вере Мухиной ( известному скульптору, занимавшейся также в то время и проектированием модной одежды),Эта коллективная работа советских художниц – модельеров получила высокую оценку в Советском павильоне на Парижской выставке АRT DECO в 1925 году и получила «Гран-при» за костюм основанный на народном искусстве. Народное веяние, как известно, было очень важным, среди модных тенденций начала 1920х годов и увлечение славянским колоритом, русскими, карпатскими, болгарскими и даже румынским мотивами были заметны  и в творчестве таких корифеев модного бизнеса как Габриэль Шанель, Жанна Ланвен, Поль Пуаре, а также в работах многочисленных домов моды русской эмиграции, таких как «ИТЕБ», «КИТМИР», «Мария Новицкая», «ИМЕДИ» и многих других.

Другой  неординарной художницей того десятилетия была Варвара Федоровна Степанова(1894 – 1958). Уроженка Ковно, ученица студии Константина Юона, жена  А. Родченко, Варвара Степанова вошла в историю отечественной моды своими работами для текстиля в кубистической манере и театральными костюмами для театра Всеволода Мейерхольда. Замечательны рисунки моделей и соратницы Степановой по журналу «Леф» Любовь Сергеевны Поповой (1889 – 1924).Бывшая ученица студий С. Жуковского и К. Юона, а также парижской студии «Метценже», Любовь Попова работала в 1923 – 1924 годах в художественной мастерской Первой ситценабивной фабрики (бывшая Цинделеевская). Однако их конструктивистские поиски считались тогда слишком авангардными и не были понятны потребителям. Искусствовед Ф. Рогинская писала в журнале «Советское искусство» писал в 1926 году: «Их геометрические рисунки создали известный шум, вызвали моду, которая, однако, очень быстро схлынула. Когда тресты снова стали получать образцы заграничных рисунков, спрос на конструктивные рисунки прекратился. Потребитель снова предпочитает декоративное богатство и разнообразие мелко сплетенных линий и пятен заграничных рисунков сплошным и резким плоскостям геометрических фигур. Конструктивисты, оставшиеся непреклонно верными своим традициям, тем самым оказались неприемлемыми для производства».

Особняком в списке этих творческих женщин послереволюционной поры стоит имя замечательной художнице по костюмам и автора редкостных вышивок и аппликаций по текстилю Варвары Андреевны Каринской, урожденной Жмудской. Дочь харьковских помещиков, Варвара Каринская после революции переселяется в Москву на Тверской бульвар, неподалеку от Ламановой, где открывает под покровительством Наркома просвещения Анатолия Луначарского школу вышивки и ателье дамских мод, вместе с чайной комнатой под названием «АРС» Поэт Демьян Бедный спас Каринскую от ареста по приказу Молотова. Предприимчивая Варвара Каринская, будучи в ту пору замужем за  пианистом Владимиром Мамонтовым, выходцем из знаменитой семьи богатейших промышленников и меценатов, смогла создать вокруг себя в эпоху НЭПа элитарную атмосферу и держать салон, в который захаживали знаменитые актеры и художники, такие как Москвин, Качалов, Лентулов и Крымов. Каринская прославилась созданием новой технологии вышивки и аппликации по ткани, создавший эффект живописного полотна, сравнимый с техникой работ художницы Натальи Гончаровой для парижского салона «Мырбор» в те же годы. Именно она собрала за долгие годы уникальную коллекцию русской дворянской вышивки от Екатерининской до Александровской эпох, которую она смогла спасти от уничтожения окантовав их в рамы и прикрыв сверху ученическими вышивками на темы символики «Пролеткульта» и Советского государства, которую Луначарский под руководством Каринской отправил в 1926 году в Берлин на выставку. Так из России уехала еще одна талантливая художница по костюмам вместе с дочерью Ириной в шляпе которой были зашиты фамильные брильянты, в то время как подкладка пальто Варвары Андреевны была сшита из сто долларовых купюр. В последствии Каринская стала в Нью-Йорке хозяйкой самого знаменитого ателье костюмов и даже получила «Оскар» за лучшие кино костюмы к фильму «Жанна д'Арк» с Ингрид Бергман в главной роли.

Очень интересной были работы над моделями одежды в 1920е годы у Александры Александровны Экстер(1884 – 1949). Уроженка Киева, она училась в Париже в 1908-1914 годах, а затем выставляла свои кубистические работы в Москве. В период между 1916 и 1922 годами она создала несколько сценических оформлений и костюмов к спектаклям Московского Камерного театра. Экстер сотрудничала в «Ателье мод», для которого создала модели «прозодежды» и модного костюма кубистической направленности с использованием элементов исторического костюма, а затем эмигрировала во Францию в 1924 году.