Восхитительный и роскошный, манящий и искушающий, подлинно аристократичный, легендарный стиль Живанши навсегда останется в истории моды эталоном гармонии и красоты. Чистота стиля великого модельера служит примером верности духу классики, безукоризненного вкуса и хорошего тона.

В июле 1995 г. парижские модельеры собрались на авеню Георга V в Доме Живанши, чтобы привет­ствовать и поддержать по­следнее изысканное клас­сическое дефиле от-кутюр основателя знаменитой марки. Прославленный кутюрье объявил о своей отставке и сказал, что посвятил коллекцию пер­соналу, разделившему его любовь к прекрасному и жизненное кредо, со­стоящее в защите платоновской триа­ды — красоты, добра и гармонии в ис­кусстве. Но именно эта позиция пэра высокой моды Франции, удостоенного «Золотого напёрстка», не устраивала компанию LVMH, владеющую его До­мом. В эпоху торжества эклектики, полной свободы от канонических пра­вил моделирования, от вкуса и хоро­шего тона, в эпоху сочетания несоче­таемого чистота стиля выглядела анахронизмом. Внимание привлекают молодые модельеры, эпатирующие публику. И хотя последняя фраза Жи­ванши была: «Главное — вовремя остановиться», ему, аристократу в мире моды, уже была подготовлена заме­на (без согласования с ним) в лице экс­травагантного Джона Гальяно.

Так стал историей прекрасный стиль — утончённая женственность и простота, присущие подлинному аристократизму, изящество линий, чёткость формы и силуэта, безукоризненность отделки, корректность аксес­суаров, — стиль, который так ценили Одри Хепберн, Жаклин Keннеди, Грейс Келли, баронесса Ротшильд и ко­торый с восхищением вспоминают его поклонники во всех странах мира.

Да, 43 года, с момента основания своего Дома в 1952 г., кутюрье верно служил классике. Но не омертвелой догме. Классика в интерпретации Жи­ванши была современна и притягательна неуловимым шармом. «Я всегда старался делать вещи чистыми и простыми. Форма и силуэт должны под­чёркивать достоинства тела», — неод­нократно повторял мастер. Изящные платья и юбки-тюльпанчики, тактич­ный декор из стразов, пайеток, вы­шивки, маленькие детали, прелестные воротнички, слегка отстающие от шеи, создают обворожительный образ леди. По нему мож­но безошибочно определить авторство. Восхитительные и роскошные, манящие и искушающие, но всегда аристократичные — такими представали знаменитые клиентки в одежде от Живанши.

Его модели всегда инспирировались личностью женщи­ны, которую он одевал, особой элегантностью и обаянием, говорящими о благородстве души, глубине чувств. Олицетворением такой гармоничности была для модельера Одри Хепберн, муза, освятившая всё его творчество. «В каждой коллекции её сердце, всё от эскиза до модели связано с Од­ри, — сказал он журналистам перед тем, как покинуть свой Дом. — Хепберн и понятие шик неразделимы». Их друж­ба началась с костюмов для героини Одри в фильме «Сабрина». Платья для Хепберн в знаменитом филь­ме «Завтрак у Тиффани», тоже созданные Живан­ши, заметно повлияли на моду 60-х гг.

Творческая позиция мастера сформировалась не на пустом месте. Дед его руководил производ­ством декоративных тканей, коллекционировал старинные костюмы, флаги и мебель, был учени­ком знаменитого живописца Камиля Коро. Юбера, потерявшего в раннем детстве отца, воспиты­вала мать, элегантность которой всегда вос­хищала сына. Её сестры шили для местного магазина мод. Юбер также увлекался шить­ём, но в высокородной семье ему прочили карьеру архитектора или юриста. Это счита­лось надёжным, стабильным. Но в 17 лет Жи­ванши всё же уехал из родного Бове в Париж изучать изящные искусства.

Страстно увлечённый искусством, влюб­лённый в живопись эпохи Ренессанса, он по­пал в среду единомышленников и, естест­венно, во влекущий его мир парижской моды. У знаменитого порт­ного Жака Фата Живанши рисовал акварелью модели, затем шёл в музеи, где изу­чал детали костюмов на по­лотнах великих мастеров. После Фата он работал в Домах Робера Пиге, Кри­стиана Диора, Люсьена Лелонга и четыре года заведовал бутиком Эльзы Скиапарелли. Он проектировал для неё детали одежды и мечтал о собственной коллекции. Сотрудничество со Скиапарелли было прекрасной школой. Дерз­кие предложения эксцентричной дамы, её нов­шества, в которых угадывались эхо сюрреализ­ма, голос её друга Сальвадора Дали, выглядели необычно, интересно и шокирующе. У Скиапа­релли Живанши учился владению материалом, гибкости линий, чистоте формы и поиску образа (хотя трудно представить мастера, унаследовавшего её экстравагантность даже в аксессуарах).

На таком солидном фундаменте, приобре­тя ценнейшие знания и опыт, Живанши открыл к 1952 г. собственный Дом на улице Альфреда де Виньи, переехавший потом на авеню Георга V, где мастер и показал свою первую коллекцию от-кутюр. Специалистов и коллег она поразила. На следу­ющий год в Риме, Цюрихе и Буэнос-Айресе уже по­явились первые бутики «Givenchy». Ещё через год Живанши познакомился с Баленсиагой, который оставался его другом и советчиком всю жизнь. «Это был настоящий портной, ремесленник, виртуоз, уме­ющий строить линию. У Баленсиаги я понял, что та­кое подлинное искусство конструкции», — говорил маэстро. Живанши не был сторонником революци­онных взрывов в моде. Отныне он окончательно по­святил себя служению её классическим традициям. В 1957 г. кутюрье создал компанию «Parfums Givenchy». И всё, что она выпускала, — духи, туалетная вода, косметика — становилось знаком хорошего вкуса. Популярность ароматов «Amarige», «Xeryus», «Ysatis», «Organza», косметических линий «Givenchy Beaute» и «Swisscare for» — общеизвестный факт. Дважды за время существования Дома Живанши — в 1992 и 1993 тт., в честь 30-й и 40-й годовщин, — устраивались грандиозные ретроспективные показы коллекций мэтра в Соединённых Штатах и Японии.

Уходя с поста, Живанши на­деялся, что Гальяно, назначен­ный на должность дизайнера линий «Givenchy Haute Couture», «сохранит дух и дело его жизни». Но тот своими театральными фантазиями полностью отодвинул в прошлое стиль предшественника. Через год его сменил Александр Мак-Куин, продолживший разрушение традиции легендарного искусства Живанши. А в 2001 г. владельцы Дома пригласили вместо Мак-Куина 29-летнего Джулиана Мак-Доналда, упорствуя в желании влить «свежее вино» пара­доксальной авангардной британской моды в «отжившие мехи» прошлого. В одном из ин­тервью Мак-Дональд сказал: «Я люблю некото­рые вульгарности. Мне нравится всё броское, кричащее, на грани дурного вкуса». Хотя первую его коллекцию от-кутюр, вполне классическую, можно назвать реверансом в адрес прославленного Живанши.