Супермодель Саша Пивоварова - о главных событиях, людях и тенденциях модных показов сезона 2007/2008.

НЬЮ-ЙОРК. Сегодня пятое февраля — впереди четыре Недели моды. О каждой из них я расскажу по порядку. Не пропустив ни одного важного события, ни одного легендарного имени. Итак...

Anna Sui. Дизайнер явно вспоминала в своей мастерской Энди Уорхола и других художников 1960-х — она воплотила в зимней коллекции образ жизнерадостной и яркой девушки.

Marc Jacobs. Около гигантских стеклянных дверей в тишине застыли 56 моделей, выстроенные в несколько четких рядов. На каждой из них широкополая шляпа и наряд в стиле фильмов noir. Тишину пронизывают звуки классической музыки. И вот уже модель Ольга Шерер в строгом красном пальто решительно шагает по подиуму, который выложен черно-белой плиткой.

Calvin Klein. Из коллекции Франсиско Косты я выбираю себе две обновки — короткую, под грудь, курточку, визуально удлиня­ющую силуэт, и серые замшевые туфли.

Donna Karan. Вновь доказала, что она самый американский дизайнер, и представила образ деловой женщины Нью-Йорка в облегающем платье из джерси.

Proenza Schouler. Мои друзья Лазаро Эрнан-дес и Джек Макколоу переодели меня в лег­кое шифоновое платье, надвинули на глаза твидовую шляпу, так что узнать меня можно было только по губам, покрытым толстым слоем ярко-алого блеска.

ЛОНДОН. Прилетела сюда только ради одного показа.

Marc by Marc Jacobs. Он проходил в знаме­нитом отеле Claridge's. После шоу все гости переместились в гостиницу O'Connor на вечеринку Марка — главного героя всей лондонской Недели моды. Следующим утром у меня самолет в Милан. Собираю чемодан и сумку. Не забыть бы книгу для зарисовок — вдохновение наверняка застанет врасплох.

МИЛАН. Проснулась в номере от лучей солнца. Они залили розовым светом всю комнату. Решено: отныне буду останавливаться только в номерах с окнами на восток. За­писываю это маленькое удовольствие отелю в плюс. А вот отсутствие завтрака и круглосуточной кухни — непрости­тельный промах, из-за которого решаю сегодня же пере­ехать. Это не каприз, мой комфорт во время нескончаемых шоу — источник энергии и хорошего настроения.

Marni. Приезжаю на место за три часа. Завтракаю с подругой Владой Росляковой и тут же сажусь, как мы говорим, «принимать окрас». Макияж совсем простой и почти незаметный. В этом сезоне Marni ус­траивает два показа: один для байеров, а другой для прессы. Отработав на них, спешу на примерку к Стефано и Доменико.

Dolce - Gabbana. Мой нью-йоркский агент Лиз звонила уже шесть раз и предупредила, что ребята не в духе, так как все девочки опаздывают. Мчусь на маши­не и гадаю, чем они удивят нас в этот раз.

Милан, 21 февраля

Захожу в примерочную и вижу два платья. Первое — черное, украшенное металличес­ким поясом-корсетом. Вместо застежек Доль­че взял в руки два железных замка и «запер» меня на ключ. Второе платье сшито, а точнее, сплетено из металлических нитей и жемчуга. Очень тяжелое, между прочим. Пробую пройтись под 45-килограммовым грузом на каблуках и едва не теряю равновесие. Вдруг, к моему счастью, Стефано уверенным движением руки отрезает полплатья — прямо камень с души упал. Слышу звук sms-сообщения на мобильном: меня уже ждут на площади Обердан, в Gucci.

Gucci. За несколько часов до показа нас гримируют под киноак­трис 1940-х годов. Эти макияж и прическа нуждаются во времени так же, как ресницы в большом количестве туши.

После показа Gucci лечу на примерки для Мах Мага и Sportmax, а еще хочу успеть на репетицию к Dolce - Gabbana. Она начнется в 10 часов вечера.

Приезжаю вовремя. Хотя, как оказалось, могла и не спешить: все 49 моделей полтора часа дружно прождали Жизель Бюндхен. В болтовне с подругами просыпается второе дыхание, и очень кстати. Сегодня у меня еще две пример­ки — для Fendi и Blumarine. Только потом можно отправляться в гостиницу и спать. Кажется, переезд в другой отель придется отложить.

Четвертый день в Милане обычно са­мый сумасшедший. На этот раз он опять прошел в спешке и суматохе. Сегодня ра­ботала на пяти показах: Max Mara, Emilio Pucci, Dolce - Gabbana, Fendi и Belstaff.

Вечером меня еще ждут на репетиции для Versace. За день до по­каза Донателла делает генеральный «прогон» под музыку и при полном «обмундировании».

Versace. Появляюсь на 15 минут раньше назначенного срока и застаю в комнате только одну модель. Легендарный визажист Пэт Макграт демонстрирует на ней макияж своим ассистентам. Пэт удивительный человек и душа компании, так что многие из нас даже называют ее мамой. Для меня она старший друг и личный визажист.

Последний день в Милане. Не спеша завтракаю, уклады­ваю чемоданы и лечу в Париж.

ПАРИЖ. В аэропорту Шарль де Голль меня встречает верный «Санчо Панса» — водитель Сан­дра. Сегодня я еду на ужин с дру­зьями-художниками: Эммануэлем Флиппо, Игорем Вишняковым и Джонатаном Абу. Мы обсуж­даем совместную выставку, которая пройдет после окончания Недели моды здесь же.

Второй день в Париже начался с примерки Balenciaga. Николя Гескьер удивил непривычно удобными туфлями. Да и вся коллекция выдержана в комфортном спортивном стиле. Мне достались первый выход и очень красивое платье — коллаж из тканей с ярким принтом.

У Карла Лагерфельда в его шифоновом платье и дивном голубом парике я моменталь­но превращаюсь в Мальвину. А остроконечные туфли в сти­ле Шапокляк довершают мой мультипликационный образ. После отправляюсь к Готье и обнаруживаю, что платье еще не готово. Ухожу пере­кусить, а вернувшись, вижу странную картину: все вок­руг усыпано перьями, будто в мое отсутствие ассистен­ты дизайнера напряженно бились подушками. Оказы­вается, Готье задумал пре­вратить подиум в сад рай­ских птиц. Он выбирает для меня изящную пеструю шляпку, приглашает погу­лять по крыше своего Дома моды. За чашкой чая мы на­слаждаемся потрясающей панорамой Парижа.

Третий день в Париже. Balenciaga. 5:30 утра. Прохожу к па­рикмахерам. На моем лице — боль раннего подъема. И толь­ко Николя Гескьер оживленно болтает со стилистом пока­за Мари-Амели. В отличие от предыдущих его коллекций все брюки и платья подходят на каждый день. Моему изум­лению нет предела — вместо привычного утрированного объема я обнаруживаю легкие ткани с яркими этнически­ми принтами.

Dior by John Galliano. Атмосфера раска­лена до предела: на показ съехались 56 моделей, и ни одна из них еще не готова к выходу. Все спешат и нервничают. Нако­нец, с опозданием на 20 минут, нас пригла­шают переодеться. Комната наполняется элегантными леди в вечерних платьях. На каждой из нас причудливая шляпка, декорированная перьями и самоцветами.

Грациозно спуститься по лестнице к по­диуму, не глядя под ноги, — зачетный ми­нимум для любой благородной девушки. Но на каблуках высотой 15 сантиметров это кажется невозможным.

Jean Paul Gaultier. Все так и ахнули, ког­да модель Коко Роша вместо традицион­ной ровной походки модели исполнила за­дорный ирландский танец! А мы, затаив дыхание, наблюдали, как она то взлетает над дорожкой, то пры­гает на одной ноге. Это фантастика!

После показа остается заехать на две примерки для завтраш­них шоу. Всего 19 часов на ногах, и я совершенно свободна! Быст­рый ужин в номере и сон. Каждая его минута теперь бесценна.

Chanel. Приезжаю не выспавшись, иду к визажистам. По про­сьбе мастера с трудом открываю глаза. И вдруг вместо выжатой, как лимон, модели вижу в зеркале розовощекую девицу с ярки­ми бровями — словно только что с мороза вернулась! По дороге к парикмахерам хватаю огромную кружку кофе и захожу погля­деть на подиум. Под куполом Grand Palais развешаны облака, а дорожка усыпана искусственным снегом. Свет такой яркий и пронзительный, что слепит глаза. Наверное, поэтому на Анне Винтур во время шоу будут солнцезащитные очки.

Sonia Rykiel. Для меня ее показы всегда праздник, единс­твенное шоу, где можно скакать вприпрыжку, размахивать сумкой и посылать зрителям воздушные поцелуи. Коллек­ция дизайнера наполнена цветом и чувством юмора. Мне достается шелковое платье с откровенными вырезами по бокам, и, чтобы не потерять его по дороге, я использую нашу модельную хитрость — приклеиваю наряд к телу скотчем. Следом за Sonia Rykiel надо успеть на шоу Джам-баттисты Валли. Кстати, с недавних пор он стал коллекционером моих рисунков.

Chloe. Первое платье, свободное, на молнии, с открытой спи­ной — самое сложное. На его подготовку уходит много времени.

Наконец, примерив его, я еду домой. Завтра в этом наряде я открываю показ.

Hermes. Подиум освещен яр­ким светом и окутан дымом, так что зрители погружены в кромешную тьму. Звучит не­забываемый голос Эдит Пиаф. Луч прожектора освещает выходящую из-за кулис мо­дель — совсем как актрису на сцене театра. Я иду вниз по подиуму, и сквозь клубы дыма навстречу зрителям выплывает силуэт моего маленького черного платья. Руки сложены в удобной муфте, похожей на сумочку.

Париж, 3 марта

John Galliano. В толпе моделей расхаживает пожилая женщина с бигуди в волосах. Двухметровый застенчи­вый юноша болтает с милой девочкой-пампушкой, а ря­дом с ними парочка моряков в тельняшках и внушитель­ный мужчина с живописной рыжей бородой. Я прохожу мимо всей этой сумасбродной компании и направляюсь проверить подиум. Надо же! Я буду идти по извилис­той красной дорожке, мимо клеток с кудахчущи­ми белыми наседками, мимо старинной кровати на сене, мимо заваленного овощами венецианс­кого стола и чудесной скульптуры мавра!

Во время показа у клеток хлопочет та самая пожилая женщина в бигуди, у стола — бородатый мужчина, а на кровати сидят, болтая ногами, уда­лые морячки... Только Гальяно может устроить из модного показа настоящий спектакль. Все модели единогласно присваивают пальму первенства его режиссерскому таланту.

Париж, 4 марта

Прошло уже 22 дня с начала моего первого показа в Нью-Йорке. А ка­жется, будто закончился один долгий день, в котором невероятным образом уместились все эти события.

Сегодня последний день работы в Париже, но еще предстоят показы для Miu Miu, Lanvin и Louis Vuitton. Отпраздновать финал Недели моды меня приглашает Мила Йовович. Мы идем в ресторан и болтаем без умолку. Столько всего произошло! И невозможно остановиться, и нет уже сил стоять на ногах. Скорее бы домой — отсыпаться, отсы­паться. А завтра снова в бой: готовить выставку своих рисунков.