Сегодня у дизайнера Оливье Тискенса нет поводов грустить: он возглавляет Дом Nina Ricci и одевает звезд Голливуда.

Тридцать лет для художника не возраст. А наш герой Оливье Тискенс к этому време­ни уже может записать на свой счет основа­ние собственной марки, работу в Доме моды Rochas и, наконец, пост креативного дирек­тора в Nina Ricci. Мог ли мечтать об этом ти­хоня и скромник Тискенс?

В 1997 году он бро­сил учебу в Высшей национальной школе ви­зуальных искусств «Ля Камбр» в Брюсселе. Так что все его успехи тем более примечатель­ны, что Оливье даже диплома не получил.

Но ему не нужны никакие свидетельства о том, что он художник. Тискенс не просто одарен от рождения, он будто бы получил благословение свыше. Судите сами.

Не испугавшись пойти своей дорогой, дизайнер начал создавать вещи из старых кружев и шелковых лоскутов, купленных на блошиных рынках. И что же? Уже через год Мадонна сфотографировалась в одеж­де из его весенней коллекции, и о Тискенсе заговорили.

«Многообещающий художник, эстет, ро­мантик, прекрасный принц» — запестри­ла эпитетами пресса. Но его нельзя было сбить с толку похвалами и аплодисмента­ми. Как и великий эстет Оскар Уайльд, Оливер Тискенс полагается на внутреннее чувство красоты, а не на авансы критиков и льстивых журналистов.

«Если я что-то делаю, то от души. Люблю радоваться жизни и создавать одежду, кото­рая отвечает своей эпохе, красивую и, что называется, juste». Это французское слово — «правильный», «точный», то и дело мелька­ет в речи дизайнера.

В работе каждого модельера есть ключе­вая коллекция, которая определяет его бу­дущее, открывает дороги. Таким перелом­ным стало его девятое «собрание сочине­ний», выпущенное в преддверии 2002 года. Тогда на подиум Оливье выпустил моде­лей, на туфли которых прикрепил чуче­ла канареек. «Птицы для меня символ хрупкости, выпадения из гнезда и даже декаданса. То же они символизировали и в XIX веке, только тогда птичками укра­шали шляпы, а не обувь».

Наверное, эту символику воспринял на свой счет и переживающий, прямо ска­жем, не лучшие времена Дом Rochas, ко­торый на тот момент существовал толь­ко благодаря своей парфюмерной линии. Тискенсу предложили реани­мировать знаменитый бренд, и он, окрыленный, отправился в Париж.

Впрочем, ни таланта Тискенса, ни поддержки со стороны критиков не хва­тило на то, чтобы вернуть Rochas к жиз­ни, и в июле 2006 года Дом почил в бозе. А Тискенс познал жестокий парадокс моды: не успел он отпраздновать полу­чение самой престижной в мире дизай­на премии CFDA и принять похвалы от самой Анны Винтур, как тут же оказался безработным.

Но вскоре поступило новое предложе­ние: на сей раз от Дома Nina Ricci. Несмотря на то, что их популярность падала, Дом ус­пешно держался на плаву благодаря своему имени и хорошо поставленному и прибыль­ному сектору аксессуаров.

Дебютная коллекция Тискенса под мар­кой Nina Ricci «осень-зима 2007/2008» появилась накануне юбилея леген­дарного аромата Дома — L'Air du Temps, созданного в 1948 году. В такой момент только взлетать, парить и творить. Тем более молодому дизайнеру, попавшему в покои «спящей красавицы», как зачастую именуют Дом Nina Ricci.

На новом этапе творческого пути птицы снова сыг­рали одну из главных ролей. «В первый рабочий день у меня на столе не было ничего, кроме флакона L'Air du Temps с целующимися голубками, — рассказыва­ет Оливье Тискенс. — Кстати, моя мать очень любила именно эти духи, так что с птицами у меня особая, в прямом смысле слова, духовная связь».

Словно в ответ на его любовь асимметричные линии этой коллекции двигаются, резко поворачи­вая, и ложатся по косой, как крылья голубки в брею­щем полете. «Технические трудности? Были. Но так даже интересней, потому что на «виражах» самые простые вещи получились ярки­ми и динамичными».

Палитра его коллекции тоже поистине голубиная. Дизайнер де­лает ставку на все оттенки серо­го — от сизо-голубого до сланцево­го—и разбавляет их желто-зеле­ными и ярко-желтыми всполохами цвета. «Начинать лучше с чистых тонов, к тому же цвет солнца — juste, то, что надо», — замечает он. Именно в этом цвете он увидел Риз Уизерспун — и на оскаровской красной дорожке она появи­лась в лимонном платье-корсаже. Лучшей рекламы для новой коллекции и не приду­маешь. «Сегодняшняя девуш­ка от Nina Ricci, — считает Тискенс, — не столько пари­жанка, сколько москвичка, жительница Нью-Йорка или Токио. У нее есть свой взгляд на жизнь, свое мнение. Во всяком случае Риз Уизерспун — именно такая».

В коллекции Тискенс не изменил своей фирменной романтике: внушительная пор­ция приземленного городского шика раз­бавлена воздушными шиньонами из страуси­ных перьев. Платья — легчайшие шелковые, мохеровые, будто кукольные и трикотаж­ные. Комфортные топы и свободные шерстяные брючные костюмы оживле­ны тонкой «крученой» тесь­мой. Как кульминация шоу – платья скульптурных силуэ­тов — несомненные шедевры швейного искусства. Птичий полет продолжается — к кор­сажу одного из платьев при­креплены крылья. По сло­вам Тискенса, «перья — са­мый легкий и в то же время самый сложный в работе материал».

Конечно, коллекция вы­бивается из общего ряда по цвету и настроению, но она классична, шикарна и «tres juste».

Оскару Уайльду такая точ­ность была нужна исклю­чительно во имя искусства. Оливье Тискенсу — во имя искусства моды.